Вольерный кабан В.А. Трофимов

[Серж 1]

ВОЛЬЕРНЫЙ КАБАН

Из всего многообразия групп пород охотничьих собак только лайки, как самые универсальные, могут быть испытаны по шестнадцати видам дичи на основании существующих

в настоящее время тринадцати правил испытаний, из которых десять проводятся по вольным видам охотничьих животных и три – по подсадному зверю.

К вольным видам относятся: белка, куница, соболь, норка, лось, кабан, глухарь, фазан, утка и некоторые другие. К подсадным – привязанный медведь, вольерный кабан и вольерный барсук. Все испытания по вольным видам отнесены к основным видам испытаний охотничьих лаек, кроме испытаний по утке, отнесенных к второстепенным.

Из трех видов испытаний по подсадному зверю вольерный кабан отнесен к основным, привязанный медведь – к условно основным (без присвоения высшего племенного класса «элита») и вольерный барсук – к второстепенным.

Резкой критике в охотничьей периодической печати в последнее время подвергаются испытания по подсадным видам, и особенно по вольерному кабану. Огульно охаивать и обвинять во всех грехах испытательный процесс проверки рабочих качеств лаек по подсадному зверю (медведю и кабану) с требованием перевести их в разряд второстепенных по меньшей мере безответственно, тем более что под этот испытательный процесс уже заложена солидная материальная основа – аренда земли, строительство испытательных станций, баз и т.д.

Практика испытаний лаек по подсадному медведю берет свое начало с 20-х годов прошлого века. За этот почти столетний период правила испытаний неоднократно менялись и совершенствовались. Последние правила, утвержденные в 2010 году, тоже не идеальны и нуждаются в доработке, но они выполняют свое «главное» предназначение выявлять собак, обладающих качествами зверовой лайки по таким элементам, как смелость и злобность к медведю, чтобы на их основании можно было вести селекционно-племенную работу. Другого не дано. Проводить испытания, а тем более состязания по вольному медведю практически невозможно. Остается довольствоваться подсадным зверем с возможностью проверки работы собак в усеченном виде. Нет оснований менять статус дипломов по подсадному медведю, максимальная оценка собак при бонитировке остается такой, какой была раньше: 1-й племенной класс.

Другое дело – испытания по подсадному (вольерному) кабану, имеющему относительную свободу в условиях огороженного, но значительного по площади участка леса. Во-первых – и это главное, – для многих регионов РФ, а для центральных и южных областей и республик особенно, кабан в настоящее время является одним из основных объектов охоты с лайками.

Во-вторых, после того как по ряду объективных причин, связанных с массированным сведением хвойных лесов и резким снижением в них численности белки, испытательный процесс по белке из самого приоритетного превратился в столь же затруднительный и эпизодический, как и по другим вольным видам дичи, а единственной альтернативой ему постепенно стал испытательный процесс по вольерному кабану.

Практика показала, что испытать лайку по любому из вольных видов дичи (кроме утки) можно, но, как правило, не с первого раза, в подавляющем большинстве случаев – в индивидуальном порядке, с большими затратами времени и средств. Провести состязания лаек по вольным видам – еще более серьезная проблема, в том числе и по вольному кабану. В идеале для этого нужен ограниченный по площади участок угодий и наличие в нем нескольких одиночек-кабанов примерно одного возраста, чтобы участники состязаний и их питомцы находились приблизительно в равных условиях. Но создать такие условия даже для состязаний практически невозможно. Сам по себе напрашивается вывод, что надо идти от обратного с использованием вольерного кабана, увеличивать площадь вольера (не менее чем до 9 га), запускать в него нужной кондиции диких кабанов, осуществляя их взаимозаменяемость, что на практике вполне осуществимо.

Возродить испытательный процесс лаек по белке (от районных, городских и клубных испытаний до областных, республиканских, Всероссийских и т.п. состязаний) в ближайшее время вряд ли удастся: к этому пока нет никаких предпосылок. А это значит, что надо совершенствовать испытательный процесс по подсадному (вольерному) кабану. Для этого надо дорабатывать правила испытаний, особенно в части методики и техники их проведения, чтобы обеспечить в большей мере проверку таких элементов рабочих качеств лаек, как поиск, чутье, вязкость.

Неоправданно большое количество дипломов, в том числе и высших степеней, получаемых лайками на испытаниях и состязаниях, становится причиной чрезмерно завышенной при бонитировке на выставках классности собак, что объясняется в первую очередь упрощенным подходом и заниженными требованиями к работе собак, порожденными несовершенством правил. А вот правила испытаний по подсадному (вольерному) барсуку надо или коренным образом перерабатывать, или отменять совсем. По факту они проводятся не по вольерному, а по клеточному (выпущенному из клетки) ущербному зверю, и испытания по нему порой превращаются в издевательство над животным, граничащее с садизмом. Повышенная заинтересованность и высокая активность участия на этих испытаниях объясняется той легкостью, с которой без всякой предварительной подготовки в процессе охоты большой процент еще совсем молодых собак получает дипломы, в том числе и высоких степеней, что обесценивает значимость этих дипломов и самих испытаний по барсуку. Дипломы по такому объекту «сыплются» как из рога изобилия, порождая недоверие охотников и собаководов к этим дипломам.

В крайнем случае, после основательной доработки этих правил статус диплома по барсуку должен соответствовать присвоению только третьего племенного класса, подобно диплому по кровяному следу.

Нельзя не учитывать и того, что перевод в разряд второстепенных (второсортных) всех испытаний лаек по подсадным видам незамедлительно и крайне негативно отразится на сложившейся сейчас испытательной системе лаек, и в первую очередь на работе испытательных станций. Они начнут свертывать свою работу и закрываться, что приведет к разрушению сложившейся системы. До тех пор, пока не будет найден и апробирован целостный испытательный процесс проверки рабочих качеств лаек по какому-то вольному виду дичи, вольерный кабан должен оставаться в числе основных видов испытаний охотничьих лаек, т.к. альтернативы этому пока нет и не предвидится.

При проведении комплексных состязаний предпочтительными должны быть испытания по кабану, а не по медведю, как это часто имело место.

Предложения по доработке правил испытаний лаек по подсадному (вольерному) кабану

1. Увеличить до 9 га площадь вольера, повысить требования к его залесенности.

2. Повысить требования к объекту испытаний:

а) кабан должен быть только дикий, не иметь примеси домашних свиней;

б) подсадной кабан должен содержаться в вольере или быть туда выпущенным за неделю до испытаний;

в) возраст и вес кабана:

• для одиночек – 2 года и 60–80 кг;

• для пар – 3 года и 90 кг и более;

г) обеспечение заменяемости кабанов.

3. Сделать приоритетными испытания и состязания одиночек в целях выявления рабочих качеств каждой отдельной собаки, а не для организации зрелищного мероприятия – шоу.

4. Ограничить свободу перемещения владельцев собак во время поиска.

5. Увеличить время на проверку работы собаки до 20 мин.

Вячеслав ТРОФИМОВ

Опубликовано в: "Российская Охотничья Газета" №14(870) от 29.03.2011

[Серж 1]

 

Не без гордости за отечественное охотничье собаководство Вячеслав Александрович Трофимов отмечает, что лайки как самые универсальные, могут быть испытаны по шестнадцати видам дичи. Но в статье речь идёт лишь о трёх видах испытаний, состязаний по подсадным видам: по кабану, медведю, барсуку. Предложения по совершенствованию нормативной базы по подсадным видам по своей сути не вызывают вопросов, однако, аргументация автора в обоснование своих выводов является спорной.

Во-первых, автор пишет, что под этот испытательный процесс (по медведю и кабану) уже заложена солидная материальная основа – аренда земли, строительство испытательных станций, баз и т.д. Переведение в разряд второстепенных испытаний лаек по подсадным видам негативно отразится на работе испытательных станций. Они начнут свёртывать свою работу и закрываться. Пока не будет найден целостный испытательный процесс по какому-то вольному виду дичи, вольерный кабан должен оставаться в числе основных видов испытаний охотничьих лаек. Очевидно, это главный вывод автора.

Однако, вероятность закрытия испытательных станций по этим причинам несколько преувеличена. Если дипломы по подсадным видам будут переведены в разряд второстепенных, это не повлияет на распределение призовых мест на различных состязаниях и присуждение званий полевых чемпионов и победителей, другое дело такие дипломы будут давать возможность проходить только в первый класс, а это всего лишь усложнит возможность получения максимального количества баллов при бонитировке и присвоения звания чемпион выставки для чисто травильных собак. Это скорее благо для пород лаек.

Во-вторых, автор пишет, что с массированным сведением хвойных лесов и резким снижением в них численности белки, испытательный процесс по белке и другим вольным видам дичи превратился в затруднительный и единственной альтернативой ему стал испытательный процесс по вольерному кабану. Возродить испытательный процесс по белке вряд ли удастся, а значит надо совершенствовать испытательный процесс по вельерному кабану.

По крайней мере, не логично проводить зависимость между белкой и кабаном и ставить вопрос так, что если мало белки давайте заниматься кабаном. Для многих любителей охоты по «пушнине», кабан не представляет альтернативы, так как является второстепенным объектом охоты, а не редко лайка бывает отучена от копытных, так как отвлечение на кабана, например при троплении куницы, срывает охоту. Глупо пытаться «травить» лайку кунятницу, соболятницу, бельчатницу и т.д. в вольере на кабана, если на охоте требуется другая специализация?

Какой бы популярностью среди лаечников не пользовался - кабан, как объект испытаний или охоты, это не значит, что надо совершенствовать нормативную базу только по этому виду. Если белки и других пушных зверьков стало меньше необходимо в первую очередь совершенствовать правила испытаний по этим видам, так как правила не учитывают реальных условий охоты и не позволяют проводить испытания в течение всего охотничьего сезона.

Например, Временные правила испытания охотничьих лаек по кунице утверждённые 23.05.09 г., позволяют проводить испытания лишь по чернотропу или при небольшом снежном покрове. Однако, не редко охота проходит по многоснежью, при морозе ниже минус 20 градусов Цельсия, когда быстрота поиска ограничена, и приходится в след за лайкой по несколько часов настойчиво тропить ночные наброды куницы, подолгу гнать зверя тронутого из убежища и добывать его уже в сумерках. Именно способность «гнать» куницу по следу принципиально отличает «кунятниц» и «соболятниц» от работы «бельчатниц», лаек находящих белок только чутьём. Поэтому, при испытании лайки по кунице должно оцениваться именно мастерство преследования, чего в правилах нет. Кроме того, при троплении куницы, далеко не всегда удаётся уложиться в отведённые для поиска зверька 120 минут. А требования по быстроте поиска могут быть применены только для чернотропа или при небольшом снежном покрове.

Следует сказать и о нелепости положения о правильности поиска. Согласно правил, собака должна искать, проявляя избирательное отношение к угодьям характерным для обитания куницы, в пределах слышимости голоса собаки, придерживаясь хода ведущего, быстро проходить нехарактерные места.

Отношение лайки к угодьям зависит от чутья и наличия зверя, а не от представлений о характерности мест обитания куницы и избирательности, как понятий интеллектуальных. Нехарактерных мест для обитания куницы, по крайней мере в средней полосе России, не существует, так как приходилось находить куницу в различных угодьях: в лесах, зарослях кустарника, у водоёмов, у болот, в чистом поле, в жилых поселениях и т.п. Если собака, находясь в поиске, ушла по следу куницы за пределы слышимости голоса, это не должно умалять её достоинств. Напротив, именно такие качества необходимы для охотничьей лайки, а найти в лесу работающую собаку по голосу, следу или навигатору, имея опыт и зная угодья для охотника лишь вопрос времени. Вероятно, положение о правильности поиска требует корректировки, а для периода многоснежья должно быть исключено.

Очевидно, что в нормативных документах должна быть предусмотрена возможность проводить испытания по пушным видам животных в течение всего охотничьего сезона и в течение всего дня охоты без ограничения запуска по времени. Ограничение запуска по времени необходимо оставить только для состязаний по белке. Допустимость погодных условий для испытаний должна определяться на месте по усмотрению ведущего и эксперта.

Для некоторых экспертов, вероятно, интереснее (в плане зрелищности) и выгоднее отсудить в вольере за один день 12-15 собак, чем бродить по лесу многие километры, мокнуть или мёрзнуть вместе с ассистентом, стажёром и ведущим собаки в поисках пушного зверя, где отсудить удается не более 2-3 лаек. На это ещё и здоровье нужно иметь, если учесть пенсионный возраст основной массы экспертов, например у нас в г. Ярославле.

Не смотря на то, что лайка может быть испытана по шестнадцати видам дичи, её принципиальное отличие от большинства других пород охотничьих собак в том, что она способна работать чутьём по «верху», по таким видам животных, как белка, соболь, куница, глухарь и другим. Эти охотничьи качества лаек селекционировались столетиями, а промысел по «пушнине» из покон веков являлся важной частью самобытной российской культуры. Например, что значит для охотника белковьЁ, можно судить по книге А.А. Черкасова «Записки охотника Восточной Сибири»:

«Белковьё! Сколько поэзии в этом слове для сибирского промышленника; сколько приятных воспоминаний оно рождает в голове стариков, здешних охотников, - удалых ребят в молодости, которые не задумывались выходить на поединок с медведями, а чтобы не испортить шкурку белки, били ее не иначе, как в голову из своих немудреных винтовок, - теперь же согнувшихся от дряхлой старости, с седыми как лунь головами, с бесчисленными морщинами на лице, с двумя тремя зубами во рту, стариков, едва способных слезть с печи, чтобы благословить своих детей и внучат на любимое в былое время белковьё! Эти-то старожилы рассказывают много интересного и любопытного про старое время, право, некоторых с удовольствием можно слушать не один зимний долгий вечер! Часто эти движущиеся скелеты не могут хладнокровно слышать слов тайга и белковьё. Я знал одного такого старика, который, быв слишком 70-ти лет, ходил еще на белковьё и мало уступал молодым ребятам. Впоследствии, когда всесокрушающее время взяло свою силу и он не в состоянии был ходить на промысел, то при наступлении белковья делался задумчивым, мрачным, снаряжая своих сыновей и внучат, а, отправляя их, долго плакал горькими слезами до тех пор, пока те не скрывались из его зорких глаз. Плакал он не потому, чтобы боялся за своих питомцев, своих учеников, в случае какого-либо несчастия, - нет, а плакал оттого, что сам одряхлел и не в состоянии был уже следовать за ними; потому что те же слезы являлись у него и при виде других белковщиков, весело отправляющихся в тайгу».

Очевидно, что сохранение культурных традиций охоты с лайкой во многом зависит от сохранения у лаек высоких рабочих качеств по белке, соболю, кунице, глухарю и некоторым другим видам, и в меньшей степени от закрепления способностей хватать кабана. Грешно этого не понимать.

[hiller]

 

Не без гордости за отечественное охотничье собаководство Вячеслав Александрович Трофимов отмечает, что лайки как самые универсальные, могут быть испытаны по шестнадцати видам дичи. Но в статье речь идёт лишь о трёх видах испытаний, состязаний по подсадным видам: по кабану, медведю, барсуку. Предложения по совершенствованию нормативной базы по подсадным видам по своей сути не вызывают вопросов, однако, аргументация автора в обоснование своих выводов является спорной.

Во-первых, автор пишет, что под этот испытательный процесс (по медведю и кабану) уже заложена солидная материальная основа – аренда земли, строительство испытательных станций, баз и т.д. Переведение в разряд второстепенных испытаний лаек по подсадным видам негативно отразится на работе испытательных станций. Они начнут свёртывать свою работу и закрываться. Пока не будет найден целостный испытательный процесс по какому-то вольному виду дичи, вольерный кабан должен оставаться в числе основных видов испытаний охотничьих лаек. Очевидно, это главный вывод автора.

Однако, вероятность закрытия испытательных станций по этим причинам несколько преувеличена. Если дипломы по подсадным видам будут переведены в разряд второстепенных, это не повлияет на распределение призовых мест на различных состязаниях и присуждение званий полевых чемпионов и победителей, другое дело такие дипломы будут давать возможность проходить только в первый класс, а это всего лишь усложнит возможность получения максимального количества баллов при бонитировке и присвоения звания чемпион выставки для чисто травильных собак. Это скорее благо для пород лаек.

Во-вторых, автор пишет, что с массированным сведением хвойных лесов и резким снижением в них численности белки, испытательный процесс по белке и другим вольным видам дичи превратился в затруднительный и единственной альтернативой ему стал испытательный процесс по вольерному кабану. Возродить испытательный процесс по белке вряд ли удастся, а значит надо совершенствовать испытательный процесс по вельерному кабану.

По крайней мере, не логично проводить зависимость между белкой и кабаном и ставить вопрос так, что если мало белки давайте заниматься кабаном. Для многих любителей охоты по «пушнине», кабан не представляет альтернативы, так как является второстепенным объектом охоты, а не редко лайка бывает отучена от копытных, так как отвлечение на кабана, например при троплении куницы, срывает охоту. Глупо пытаться «травить» лайку кунятницу, соболятницу, бельчатницу и т.д. в вольере на кабана, если на охоте требуется другая специализация?

Какой бы популярностью среди лаечников не пользовался - кабан, как объект испытаний или охоты, это не значит, что надо совершенствовать нормативную базу только по этому виду. Если белки и других пушных зверьков стало меньше необходимо в первую очередь совершенствовать правила испытаний по этим видам, так как правила не учитывают реальных условий охоты и не позволяют проводить испытания в течение всего охотничьего сезона.

Например, Временные правила испытания охотничьих лаек по кунице утверждённые 23.05.09 г., позволяют проводить испытания лишь по чернотропу или при небольшом снежном покрове. Однако, не редко охота проходит по многоснежью, при морозе ниже минус 20 градусов Цельсия, когда быстрота поиска ограничена, и приходится в след за лайкой по несколько часов настойчиво тропить ночные наброды куницы, подолгу гнать зверя тронутого из убежища и добывать его уже в сумерках. Именно способность «гнать» куницу по следу принципиально отличает «кунятниц» и «соболятниц» от работы «бельчатниц», лаек находящих белок только чутьём. Поэтому, при испытании лайки по кунице должно оцениваться именно мастерство преследования, чего в правилах нет. Кроме того, при троплении куницы, далеко не всегда удаётся уложиться в отведённые для поиска зверька 120 минут. А требования по быстроте поиска могут быть применены только для чернотропа или при небольшом снежном покрове.

Следует сказать и о нелепости положения о правильности поиска. Согласно правил, собака должна искать, проявляя избирательное отношение к угодьям характерным для обитания куницы, в пределах слышимости голоса собаки, придерживаясь хода ведущего, быстро проходить нехарактерные места.

Отношение лайки к угодьям зависит от чутья и наличия зверя, а не от представлений о характерности мест обитания куницы и избирательности, как понятий интеллектуальных. Нехарактерных мест для обитания куницы, по крайней мере в средней полосе России, не существует, так как приходилось находить куницу в различных угодьях: в лесах, зарослях кустарника, у водоёмов, у болот, в чистом поле, в жилых поселениях и т.п. Если собака, находясь в поиске, ушла по следу куницы за пределы слышимости голоса, это не должно умалять её достоинств. Напротив, именно такие качества необходимы для охотничьей лайки, а найти в лесу работающую собаку по голосу, следу или навигатору, имея опыт и зная угодья для охотника лишь вопрос времени. Вероятно, положение о правильности поиска требует корректировки, а для периода многоснежья должно быть исключено.

Очевидно, что в нормативных документах должна быть предусмотрена возможность проводить испытания по пушным видам животных в течение всего охотничьего сезона и в течение всего дня охоты без ограничения запуска по времени. Ограничение запуска по времени необходимо оставить только для состязаний по белке. Допустимость погодных условий для испытаний должна определяться на месте по усмотрению ведущего и эксперта.

Для некоторых экспертов, вероятно, интереснее (в плане зрелищности) и выгоднее отсудить в вольере за один день 12-15 собак, чем бродить по лесу многие километры, мокнуть или мёрзнуть вместе с ассистентом, стажёром и ведущим собаки в поисках пушного зверя, где отсудить удается не более 2-3 лаек. На это ещё и здоровье нужно иметь, если учесть пенсионный возраст основной массы экспертов, например у нас в г. Ярославле.

Не смотря на то, что лайка может быть испытана по шестнадцати видам дичи, её принципиальное отличие от большинства других пород охотничьих собак в том, что она способна работать чутьём по «верху», по таким видам животных, как белка, соболь, куница, глухарь и другим. Эти охотничьи качества лаек селекционировались столетиями, а промысел по «пушнине» из покон веков являлся важной частью самобытной российской культуры. Например, что значит для охотника белковьЁ, можно судить по книге А.А. Черкасова «Записки охотника Восточной Сибири»:

«Белковьё! Сколько поэзии в этом слове для сибирского промышленника; сколько приятных воспоминаний оно рождает в голове стариков, здешних охотников, - удалых ребят в молодости, которые не задумывались выходить на поединок с медведями, а чтобы не испортить шкурку белки, били ее не иначе, как в голову из своих немудреных винтовок, - теперь же согнувшихся от дряхлой старости, с седыми как лунь головами, с бесчисленными морщинами на лице, с двумя тремя зубами во рту, стариков, едва способных слезть с печи, чтобы благословить своих детей и внучат на любимое в былое время белковьё! Эти-то старожилы рассказывают много интересного и любопытного про старое время, право, некоторых с удовольствием можно слушать не один зимний долгий вечер! Часто эти движущиеся скелеты не могут хладнокровно слышать слов тайга и белковьё. Я знал одного такого старика, который, быв слишком 70-ти лет, ходил еще на белковьё и мало уступал молодым ребятам. Впоследствии, когда всесокрушающее время взяло свою силу и он не в состоянии был ходить на промысел, то при наступлении белковья делался задумчивым, мрачным, снаряжая своих сыновей и внучат, а, отправляя их, долго плакал горькими слезами до тех пор, пока те не скрывались из его зорких глаз. Плакал он не потому, чтобы боялся за своих питомцев, своих учеников, в случае какого-либо несчастия, - нет, а плакал оттого, что сам одряхлел и не в состоянии был уже следовать за ними; потому что те же слезы являлись у него и при виде других белковщиков, весело отправляющихся в тайгу».

Очевидно, что сохранение культурных традиций охоты с лайкой во многом зависит от сохранения у лаек высоких рабочих качеств по белке, соболю, кунице, глухарю и некоторым другим видам, и в меньшей степени от закрепления способностей хватать кабана. Грешно этого не понимать.

Несколько удивило, зачем лайке способность загнать на дерево куницу....по мне...это скорей исключение, чем правило...днём куницу собака находит в УБЕЖИЩЕ...и ну ни как по следам, как например, соболя. Может я не прав?

[Серж 1]

Несколько удивило, зачем лайке способность загнать на дерево куницу....по мне...это скорей исключение, чем правило...днём куницу собака находит в УБЕЖИЩЕ...и ну ни как по следам, как например, соболя. Может я не прав?

Про способность загнать на дерево, вроде не писал, но отвечу. В период многоснежья куница в основном внизу и при разборе убежища собака иногда ловит её если та не успевает заскочить на дерево, но чаще куница уходит низом и даже хорошая собака не всегда может догнать зверя и его преследование по следу может продолжаться от 500 метров до нескольких километров, вот тогда охотник следующий за "гоном" и уставший как собака, молит бога, что бы куница заскочила на верх. Сейчас после ураганов большие завалы, где куницу не взять, а на верху появляется шанс.

При малом снежном покрове куница днём чаще на верху в дуплах, гнездах и т.д. Но и здесь охота заключается в троплении следа,а от лайки здесь требуется хорошее верховое чутьё.

По чернотропу как нам кажется, наша охота мало чем отличается от белковьЯ, но чутьистая кунятница зверька найдет. Здесь главное услышать свою собаку. Об этом я писал.

В нормативных документах эти вопросы должны быть учтены.

Некоторые не охотятся троплением на куницу и по снегу. Такая работа как и по четнотропу, больше чем на Д-2 не тянет.