ЗООПСИХОЛОГИЯ

[Андрей Левашов]

Зоопсихология: забытая наука

Долгое время зоопсихология как наука у нас в стране не признавалась, даже была объявлена лженаукой, все из-за господствующей материалистической идеологии.

Признать зоопсихологию - значит признать наличие каких-то психических, душевных движений у животных, что по тем временам было просто недопустимо. У человека не признавали душу, а у животного тем более.

Однако наука зоопсихология развивалась. Каждый мыслящий крупный ученый-зоолог сталкивался с необходимостью изучения и объяснения психической деятельности животного. Только происходило это изучение в рамках этологии - привычной и доступной для понимания науки о биологических, инстинктивных аспектах поведения животного мира.

В середине Х1Х в. К.Ф. Лурье - профессор Московского университета писал: \"Термином инстинкт часто злоупотребляли, прикрывая незнание истинных причин поведения животного. За ним кроется вопрос, на который наука не нашла еще нужного объяснения\".

Ответ на этот вопрос искали русские ученые-этологи: К.Ф. Лурье, В.А. Вагнер, А.Н. Северцов, Н.Н. Ладыгина-Котс, Н.Ю. Войтонис, Г.З. Рогинский; Физиологи: И.М. Сеченов, И.П. Павлов, А.П. Ухтомский.

В свое время именно И.П. Павлов был назначен главным разоблачителем вредной зоопсихологии, якобы не совместимой с его учением об условных рефлексах.

Не следует забывать, что с 1918-го по 1936 г. И.П. Павлов был на службе у государства. Его чрезвычайно поощряли, но так же внимательно контролировали. Приходилось ему писать о том, что зоопсихологии: вообще не должно быть, и прочую ересь. Но упрекать И.П. Павлова в агрессивном разоблачении не приходится. В своей работе \"Естественно-научное изучение так называемой душевной деятельности у животных\" он не столько оппонировал господам-зоопсихологам, сколько подчеркивал преждевременность доминирования психологии над физиологией.

В то же время, в своей практической деятельности Нобелевский лауреат, академик И.П. Павлов активно исследовал эту самую душевную деятельность. Наблюдая характер собак, он разделял их по Гиппократу на сангвиников, флегматиков, меланхоликов. Здесь уже можно говорить о сравнительной зоопсихологии, которая ищет общие черты между человеком и животным и во многом опирается на эволюционное учение Ч.Дарвина.

Ч.Дарвин - еще один выдающийся ученый, из тех кого диалектический материализм тянул на свою сторону. Но хотя К.Маркс писал ему письма и даже \"Капитал\" прислал, Ч.Дарвин состоял на службе только у самого себя и науки. Говорить о безусловном материализме Ч.Дарвина - значит поддерживать навязанный миф, точно такой-же, как и утверждение, что его учение есть истина в последней инстанции.

Ч.Дарвин всю жизнь колебался в вопросах религии и предпочитал называть себя агностиком, нежели атеистом. Он писал: \"Тайна начала всех вещей для нас неразрешима, и я, со своей стороны, должен ограничиться скромной ролью агностика (незнающего)\".

Многие вещи о Ч.Дарвине не знаем и мы. Как великий ученый, исследователь и наблюдатель живой природы Ч.Дарвин половину жизни изучал поведение насекомых, раков, элементарных червей и восхищался их разумом и смекалкой. Не случайно, что его ученик и соратник Дж.Дж. Роменс стал убежденным приверженцем антропоморфизма.

Антропоморфизм - одно из идеалистических направлений в зоопсихологии. Он присущ всем религиям, мифологиям, сказкам. Это не что иное, как \"очеловечивание\" всего животного и растительного мира. Чудовищные химеры, кентавры, медузы-горгоны, козлоногий Пан, русалки, лешие и египетские зообожества-демиурги, творцы вселенной, покровители искусств и ремесел.

Идеи антропоморфизма выражали: Ч.Дарвин, А.Брем, Ж.Ламарк, Р.Декарт, М.Монтень, Ф.Аквинский, Аристотель и др.

Аристотель писал о \"чувственной\" смертной душе у животных (у человека душа - \"мыслящая\" и бессмертная).

Капиталистический буржуазный мир привнес в зоопсихологию жестокие социальные мотивы: мальтузианство, т.е. борьбу за выживание в перенаселенном мире (К.Фогт, Л.Бюхнер), бихевиоризм - автоматическую, рабскую реакцию организмов на внешние раздражители (Э.Торндайк, Уотсон), и наконец, - агрессивность - общее начало животной и человеческой природы.

Зоопсихологи чаще всего проводят исследования по методу лабиринта и \"проблемной клетки\".

В 1900 г. американский психолог Смолл соорудил из дощечек лабиринт и запустил туда белую крысу. С тех пор подобные эксперименты проводятся во всем мире. Весь 20-й век крыса бегала по лабиринту, находила и съедала все приманки, а человек все думает: чем она руководствуется, мышлением или слепым инстинктом?

\"Проблемную клетку\" впервые использовал другой американский психолог - Б.Скиннер. В \"ящике Скиннера\" сидели не только крысы, но и собаки, обезьяны.

Начиная с 1913 г. в России весьма успешно проводились научные исследования психики обезьян. В конце жизни И.П. Павлов проявлял большой интерес к этому вопросу и метко назвал психические функции приматов \"ручным мышлением\".

И все-же, возвращаясь в прошлое к химерам и лешим следует признать, что задолго до появления наук и ученых простой человек разобрался в характере всякой твари и психотип лисицы не спутать с психотипом волка. И ворона - совсем не то, что голубь, а сокол не то, что ястреб.

Светлана Мельникова

Серебристо-черная лиса: характер и плодовитость

В 1998 - 1999 годах в зверосовхозе \"Салтыковский\" Московской обл. проводились любопытные исследования психологии поведения серебристо-черных лисиц.

Прежде всего выяснялось, как влияет на психику доместицированных т.е. прирученных клеточных зверей частое общение с человеком. Происходят ли при этом функциональные сдвиги в системе размножения, и если да, то в каком направлении.

Изучался еще один немаловажный вопрос: как влияют типы высшей нервной деятельности лисиц на их плодовитость, и какие из них в процессе селекции следует выбраковывать, а какие оставлять? Рассмотрим результаты этих исследований.

В зверосовхозах звери существуют не изолированно, а в тесном контакте с человеком, который их кормит, очищает жилище, берет зверя на руки, иными словами - заботится о нем. Исходя из этого, у некоторых лисиц сложился определенный стереотип поведения, стереотип защиты человека, собачий рефлекс охраны. При приближении человека такие лисицы бросаются на соседние клетки, как бы отгоняя других животных. При этом у них наблюдается изменение голосовых реакций, иногда они рычат и лают совсем по-собачьи.

В процессе изучения типов высшей нервной деятельности у лисиц в з/совхозе \"Салтыковский\" зверей разделили на три группы: спокойные, агрессивные и трусливые. Можно назвать их по И.П. Павлову флегматиками, холериками и меланхоликами.

Проводились опыты с ловушкой-рогаткой, при этом у каждого зверя был свой тип оборонительного поведения. Спокойные особи легко фиксировались рогаткой, при этом не делали попыток укусить человека, не оборонялись, проявляли любопытство к происходящему. Холерики же, агрессоры ведут себя по-другому. Они бурно реагируют на ловушку-рогатку как на угрозу, яростно грызут ее, рычат, бросаются на сетку, активно обороняются и стараются укусить человека. Звери пассивно-оборонительной реакции, т.е. меланхолики трусливо приседают, дрожат и начинают метаться по клетке.

Возможно, все они подсознательно чувствуют свою участь и полагают, что за ними пришли, пора.

Если говорить о количественном соотношении, то в условиях клеточного разведения спокойные, не агрессивные по отношению к человеку звери составляют большинство - 56%. Трусливые и злобные - 44%. Это еще одно доказательство того, как под влиянием доместикации характер животного меняется в позитивном направлении.

Приручение - сложный психологический процесс, он влияет на внутренние глубинные изменения в организме животного. Было замечено, что происходит генетическая перестройка функции воспроизводства от моно к полиэстричности. Сезонность размножения утрачивается и животное становится способным к оплодотворению практически в любое время года.

У серебристо-черных лисиц сезон размножения начинается с 22 декабря и нарастает с увеличением светового дня.

Что касается влияния типов высшей нервной деятельности на плодовитость, то здесь выяснилось следующее: плодовитость самок и воспроизводительная способность самцов с уравновешенным спокойным поведением выше, чем у агрессивных и трусливых. (У взрослых лисиц на 10,6%, у молодых на 19,1%).

Следует отметить, что и в охоту они приходят раньше - в январе, начале февраля и сезон размножения у них наступает быстрее. Злобные самки могут и загрызть щенка, тогда как спокойные отличаются лучшими материнскими качествами. Основной отход молодняка у спокойных взрослых самок составляет 11,5% от числа рожденных, у молодых - 25%. Для сравнения: у агрессивных взрослых - 23%, у молодых - 34,8%.

По результатам исследований можно сделать вывод, что в селекционной работе с лисами следует отбирать психически устойчивых зверей, выбраковывая злобных и трусливых.

По материалам дипломной работы выпускника ТСХА Р. Аношкина \"Влияние типологических особенностей нервной деятельности на репродуктивные качества серебристо-черной лисицы\".

Руководитель - ст. преподаватель А.М.Зубалий.

Подготовила Светлана Мельникова

Зоопсихология: наука и практика

В основе зоопсихологии переплелись две ветви философских концепций: материалистическая и идеалистическая.

Материалистическую весьма условно представляет бихевиоризм - течение в американской психологии конца 19-го века. Его лидер - Э. Торндайк утверждал, что поведение животного - совокупность чисто внешних реакций и никаких внутренних механизмов искать не следует. К бихевиористам примыкают этологи, изучающие врожденные формы поведения животных, и недооценивающие роли приобретенных, в процессе приручения, например.

\"Отцом\" идеалистического антропоморфического направления в зоопсихологии является английский биолог Дж. Дж. Роменс - сподвижник Ч. Дарвина.

Антропоморфизм - \"очеловечивание\" животных, присущ всем религиям и мифологиям. В запредельной древности Гера-Земля породила гремучую смесь чудищ; долго они не продержались - мир стремился к гармонии. Козлоногий Пан выглядел получше, а египетские зообожества поражают благородством. Хнум - бог-демиург с головой барана слепил на гончарном круге человека, а бог Птах, по виду абсолютный человек, вдохнул в него душу.

Так ли это, не так, но люди от животных отделились. А психология у них одна - с приставкой зоо. Разбирайтесь как хотите. Если с человеком более или менее разобрались: и душу признали и разум и божий промысел, то как быть со зверем, птицей, рыбой. Весь 20-ый век загоняли крысу в лабиринт, закрывали в ящике и наблюдали что будет. Она успешно справлялась с заданием насмешливо поедая приманку. Лучше всего изучили обезьяну - родственник все же.

Зоопсихологи в своей деятельности опираются на базовые учения Ч. Дарвина и И.П. Павлова. При внимательном прочтении становится ясно, что материалисты Дарвин и Павлов не отрицали у животных ни разум, ни душу.

Ч. Дарвин обмолвился о разуме даже у элементарного червя, И.П. Павлов говорит о душе у собак. (У Аристотеля - смертная \"чувственная душа\" животных, у человека - бессмертная). Также И.П. Павлов определял характер собак по типу нервной деятельности: меланхолики, сангвиники, флегматики.Термин высшая нервная деятельность И.П. Павлов считал равнозначным понятию \"психической деятельности\". Пожалуй, только Ф.Энгельса с его \"Диалектикой природы\" можно отнести к ортодоксальным материалистам.

Основные открытия в зоопсихологии еще впереди. Фундаментальных учебников по этой дисциплине не существует, тем интереснее познакомится со свежими наблюдениями на эту тему.

Из дипломной работы выпускника ТСХА Р. Аношкина \" Влияние типологических особенностей нервной деятельности на репродуктивные качества серебристо-черной лисицы\".

Руководитель диплома ст. преподаватель А.М. Зубалий.

Материалы исследований

Звероводство в нашей стране развито сравнительно недавно. Постоянное обслуживание зверей человеком, уборка домиков и клеток, систематическое взятие зверя в руки, кормление и другие мероприятия, проводимые с животными, привело к изменению поведения зверей.

Интересно возникновение новых форм поведения у доместицированных лисиц. Отдельные особи проявляют поведение, напоминающее собачий рефлекс охраны человека: при его появлении у клеток, где содержатся животные со сложившимися отношениями доминирования - подчинения, некоторые лисицы охраняют человека, бросаются на соседние клетки, как бы отгоняя других животных. Наблюдается также некоторое изменение голосовых реакций у доместицируемых животных: в некоторых ситуациях они рычат совсем по-собачьи, а издаваемые ими звуки все больше приближаются к лаю собак.

Оказалось, что поведенческие реакции являются одним из компонентов сложной генетически детерминированной системы регуляции функции размножения. В ходе поведенческой доместикации наблюдается постепенное смещение начала сезона размножения на более ранние сроки. В 1975 году первые спаривания селекционируемых лисиц зарегистрированы 22 декабря, то есть в период самого короткого светового дня, что указывает на коренную реорганизацию системы регуляции сезонного характера размножения.

В современных условиях клеточного разведения зверей сохранились особи, у которых по отношению к человеку ярко проявляется злобность, т.е. активно-оборонительная реакция или трусливость, т.е. пассивно-оборонительная реакция. В настоящее время на фермах сравнительно редкие звери обладают пассивно-оборонительной реакцией, превалируют особи спокойно-уравновешенного поведения (М.К. Павлов 1966г).

Анализ плодовитости самок с той, или иной реакцией поведения показал, что плодовитость самок, а также воспроизводительная способность самцов с уравновешенным спокойным поведением, отличаются более высокими производственными показателями, чем у агрессивно настроенных зверей (Л.Н. Трут 1975г., М.С. Илларионов 1976г., Д.К. Беляев 1972г).

Также было установлено, что самки спокойного поведения в течку приходят раньше, чем злобные и трусливые. Материнские качества у спокойных самок также лучше, дорегистрационный отход молодняка значительно ниже, чем у злобно настроенных самок.

По данным М.С. Илларионова (1976г.) было установлено, что раньше всех покрывались самки трусливые, позже - злобные. Спокойные же самки были покрыты одновременно с трусливыми.

Собственные исследования

Для повышения продуктивности серебристо-черных лисиц необходимо оставлять в стаде самок, обладающих высокими репродуктивными качествами, одним из которых является плодовитость. Изменение плодовитости в значительной степени зависит от особенностей нервной деятельности животных.

Цель данной работы - изучить связь между поведением серебристо-черных лисиц и их воспроизводительной способностью. Вместе с тем выяснить, как влияет частое общение молодых животных с человеком, т.е. взятие зверей в руки без ловушки-рогатки, на формирование их поведения и воспроизводство.

Исследования проводились на серебристо-черных лисицах 1-го отделения 2-ой бригады \"Салтыковского\" зверосовхоза Московской обл. в 1998-1999 годах.

Опыт проводился следующим образом. К клетке подходила работница без ловушки-рогатки, для определения реакции зверя на человека. Если зверь спокойно смотрит, проявляя при этом некоторое любопытство, то такого зверя относили к спокойной реакции поведения. Если зверь при приближении человека и его резких движениях отбегал в противоположный угол клетки, приседал, дрожал или начинал метаться по клетке - относили к трусливому типу поведения. Другие животные активно реагировали на приближение человека к клетке. Они нередко бросались на сетку клетки, издавали рычащий звук, такие звери относились к агрессивным с активно-оборонительной реакцией поведения.

Затем проводились наблюдения за тем, как реагируют звери при ловле их ловушкой-рогаткой. Одной рукой работница при помощи рогатки фиксирует голову зверя, прижимая ее к сетке, другой рукой подтягивает зверя за хвост и лапу к себе. Другая работница берет фиксированного таким образом зверя за уши.

Звери спокойные с уравновешенной реакцией поведения легко фиксируются ловушкой-рогаткой, не делая попыток укусить человека. Трусливые животные, как и в первый раз, начинали метаться по клетке, ловля их ловушкой затруднялась, т.к. бегающего по клетке зверя прижать ловушкой сложно. Также трудно прижать ловушкой-рогаткой зверей агрессивного характера поведения, которые отбиваются лапами от ловушек, яростно грызут ее. При попытке взять лисицу за хвост изворачиваются, стараясь укусить человека.

Эти исследования проводились в отдельные зоотехнические периоды: покоя, гона, щенения, лактации, отсадки щенков.

Результаты исследований

Исследования, проводимые в группах самок с различным характером оборонительного поведения, показали следующее: самки со спокойным оборонительным характером поведения составляли 56% исследуемых самок, группы самок с агрессивным и трусливым характером оборонительного поведения составили всего 44%. Это говорит о том, что в процессе одомашнивания изменению поведения зверей способствовал отбор наиболее удобных из них в обслуживании и с лучшей продуктивностью. Анализ плодовитости самок разных групп показал, что самки со спокойным уравновешенным характером поведения, не проявляющие оборонительной реакции по отношению к обслуживающему их человеку обнаружили наиболее высокую плодовитость - 5,47 в 1998 г. и 5,62 в 1999 г. Самки с агрессивным и трусливым характером оборонительного поведения характеризовались низкими показателями плодовитости.

Показатели плодовитости и выхода молодняка молодых спокойных самок-однолеток значительно выше показателей продуктивности взрослых самок с агрессивным и трусливым характером оборонительного поведения. Это говорит о том, что характер оборонительного поведения оказывает значительное влияние на воспроизводительные способности как молодых, так и взрослых самок.

Выводы и предложения

Лисицы со спокойным типом поведения имеют более высокие показатели плодовитости: у взрослых на 10,6% выше, чем у агрессивных, у молодых на 19,1% соответственно.

Основной отход молодняка наблюдался в первые дни жизни. У спокойных взрослых самок он составил 11,5% от рожденных, у спокойных молодых - 25,6%, у агрессивных взрослых - 23%, у агрессивных молодых - 34,8% соответственно.

Агрессивные самки отличаются поздними сроками размножения и низкой плодовитостью - приходят в охоту в конце февраля, начале марта, в то время как спокойные - в январе, начале февраля.

В селекционной работе с лисами необходимо отбирать самцов и самок спокойного поведения, выбраковывая трусливых, агрессивных животных.

Литература:

Л.Н. Трут Очерки по генетике поведения. Наука, 1978г.

Д.К. Беляев Проблемы доместикации животных и растений М.1972г.

Генетика и феногенетика гормональных характеристик животных. Изменение реактивности гипофизарно-надпочечниковой системы и влияние на нее половых желез при селекции серебристо-черных лисиц по поведению. Е.В. Науменко, Л.Н. Трут, Д.К. Беляев и др. \"Генетика\", 1976г.

[Андрей Левашов]

Зоопсихология (психология животных) - отрасль психологии, изучающая психику животных, её проявления, происхождение и развитие в онто- и филогенезе. Важная задача зоопсихологии - изучение биологических предпосылок и предыстории человеческого сознания.

К методам зоопсихологии относят способы изучения поведения животных, включающие {наблюдение} и {эксперимент}. Наблюдения за естественным поведением животных в местах их обитания дополняются изучением их отношения к различным, отчасти специально подбираемым экспериментатором предметам, которые иногда предъявляются подопытному животному и в искусственно создаваемых ситуациях; анализируются формы {манипулирования} этими предметами. В зоопсихологических экспериментах изучается поведение животных в ходе решения различных задач. Основные экспериментальные методы: метод лабиринта (нахождение пути к непосредственно невоспринимаемому целевому объекту — корму, убежищу и т. п.); метод обходного пути (нахождение пути к воспринимаемому целевому объекту в обход одной или нескольких преград); метод одновременного или последовательного выбора (дифференцировочная дрессировка) (выбор объектов — сигналов, рисунков и т. п., — различающихся по одному или нескольким, иногда определенным образом меняющимся признакам); метод открытого поля (предоставление животному возможности свободного выбора пути и местонахождения в пространстве, огороженном стенками и по мере надобности усложняемом структурными компонентами — предметами, убежищами и т. п.); метод проблемной клетки (ящика) (нахождение возможности выхода из клетки или проникновения в нее путем открывания более или менее сложных запирающих приспособлений); метод употребления орудий (решение задач с помощью посторонних предметов, которые должны включаться в экспериментальную ситуацию между животным и целевым объектом — приближение приманок палками или веревками, составление пирамид из ящиков и т. п.). Этими и другими методами изучаются сенсорные и эффекторные способности, ориентировочно-исследовательское поведение, эмоции, память животных, их способность к научению, обобщению и переносу индивидуального опыта, к интеллектуальным действиям и др. Зоопсихологические исследования имеют большое значение и для других психологических наук (особенно общей и детской психологии), для философии (особенно гносеологии), антропологии (предыстория антропогенеза), медицины (моделирование на животных психопатологических состояний человека, психофармакологические эксперименты и т. п.), а также для практики животноводства, борьбы с вредителями сельского хозяйства и опасными для здоровья человека животными (например, крысами), для служебного собаководства, охраны животного мира, акклиматизации и одомашнивания диких животных, зверо- и рыбоводства, зоопаркового дела и др.

История и теории зоопсихологии

Следует отметить, что зоопсихология очень молодая наука. Ее история насчитывает чуть более 200 лет. Значительную часть своей истории она развивалась не как самостоятельная наука, а как частный случай применения того или иного мировоззрения. Поведение животных изучалось и оценивалось философами больше, чем естествоиспытателями. Это привело к тому, что до настоящего времени возникают теологические, метафизические, механистические и антропоморфные подходы к анализу поведения животных.

В самом общем виде все теории поведения животных можно разделить на две большие группы: креационные (теологические) и рациональные (естественнонаучные). Креационными теориями поведения принято считать гипотезы, в которых предусматривается наличие нематериального и внетелесного мыслящего и принимающего решения начала. Внетелесное начало может быть названо "душой", "мыслящей субстанцией" или "божественной программой поведения". Независимо от названия, сущность теорий сводится к признанию наличия у животных внетелесной и детерминированной программы поведения.

Креационные теории подразделяются на три группы и множество вариаций внутри каждой из групп:

- теологические теории;

- картезианство;

- механистические теории поведения;

- метафизические теории поведения.

Рациональными теориями обычно называют гипотезы, признающие, что источником поведения животных служит мозг, обладающий набором врожденных инстинктов, которые сочетаются с индивидуальным опытом, приобретаемым в течение жизни, и нестандартными адаптивными реакциями. Последние из перечисленных свойств у человека называются творчеством или импровизацией. Эти гипотезы являются в своей основе материалистическими. Вместо жесткой программы поведения рациональные модели предлагают инстинктивное и адаптивное развитие индивидуальной психики животных с соблюдением наследуемых видоспецифических, но эволюционирующих ограничений.

Рациональные (естественнонаучные) теории поведения можно разделить на несколько основных групп и подгрупп:

Теории с использованием антропоморфного подхода.

Атомистические теории поведения.

Теории тропизмов

Рефлексологические теории поведения

Детерминистические теории

Бихевиоризм

Гештальтпсихология

Теории, построенные на анализе форм поведения

Методологическая теория В. Вагнера

Объективистская теория поведения К. Лоренца

Креационные теории зоопсихологии

Креационизм (от лат. creator — создатель) — это направление в естественных науках, которое предполагает, что существует форма нематериального мирового сознания, и произошёл акт божественного творения. С этой точки зрения все развитие (или статическое состояние) природы зависит от промысла божьего, а поведение контролируется наличием или отсутствием души. Современные ученые, разделяющие эту точку зрения, занимаются преимущественно поисками внебиблейских доказательств актов божественного творения и зоопсихологией интересуются весьма редко. Однако это было не всегда так. В те времена, когда креационизм не был относительно самостоятельной дисциплиной, а входил в общее Теологическое мировоззрение человечества, анализ поведения животных вызывал большой интерес. Теологическое мировоззрение базируется на общей идеалистической идее, аксиомой которой является мысль о том, что все в природе является результатом сознательного действия "Высшего разума" и совершается по предопределенным планам. Теология — это форма отношения к предметам, существам и событиям, целесообразность которых не обнаруживается посредством наблюдения и опыта, но может быть определена только путем размышления.

Научную формулировку теологической точки зрения на зоопсихологию сделал крупнейший мыслитель и лучший фехтовальщик Европы XVII в. Р. Декарт (Rene Decartes 1596 — 1650). Обычно Р. Декарт подписывался по латыни Renatus Cartesius, что послужило причиной названия его психологического учения Картезианством. Основой его теории является христианское учение о бессмертии души. Эта идея доминировала в его время среди просвещенной части Европы. Р. Декарт допускал существование души вне тела, а мышление относил к свойствам души. Для души, с его точки зрения, характерно наличие особых мыслительных способностей, которые Р. Декарт называл "мыслящей субстанцией". Возможность существования души вне тела он допускал только для людей. У животных душа, по его мнению, радикально отличалась от человеческой и не могла жить вечно. В одном из писем он четко излагает свою основную концепцию поведения животных: "Нет сомнения, что в животных нет никакого настоящего чувства, никакой настоящей страсти, как в нас, они только автоматы, хотя и несравненно совершеннее всякой машины, сделанной человеком".

Р. Декарт считал, что животные являются автоматами без чувств, разума и знания. Наличие у животных качеств, превосходящих человеческие он объяснял "развитием или редукцией определенных органов". Р. Декарт писал: "Также весьма замечательно, что, хотя многие животные больше нас показывают искусства в некоторых своих действиях, но те же самые животные не показывают его вовсе в других действиях; так что все, что они делают лучше нас, не есть доказательство их ума, потому что в таком случае они должны были бы иметь разума больше нас и делали бы все лучше, но скорее у них его вовсе нет; действует же в них природа по устройству их органов: так часы составлены только из колес и пружин, а между тем могут считать минуты и измерять время вернее, нежели мы со всем своим разумом". Следовательно, изучать надо их органы, а не поведение, которое полностью подчинено анатомической структуре организма. Воплями истязаемого животного можно пренебрегать, поскольку это — аналог тикания или боя часов, а не проявление чувств.

Подход Р. Декарта просуществовал довольно долго как картезианство, затем трансформировался в механицизм. Механицизм — это более мягкая форма картезианства, которая допускает приобретение новых качеств при изменении строения животного. "Сумма частей не равна целому" — прогрессивный тезис механицизма, но сводящий поведение животных если не к часовому механизму, то к паровозу. Сущность картезианства от добавления новых формальных свойств не изменилась.

Среди известных зоологов необходимо упомянуть Ж. А. Фабра, который прекрасно описывал поведение беспозвоночных, а его книги популярны до настоящего времени. Будучи внимательным наблюдателем и знатоком поведения насекомых, Ж. А. Фабр был сторонником теологического мировоззрения и считал, что эволюции животных не существует, а все многообразие живой природы было создано в момент божественного творения. Поведение животных, таким образом, становится результатом реализации некой изначальной программы или божественным промыслом. Понять премудрость Творца природы человечеству не дано, а, следовательно, и оценивать поведение животных мы должны с точки зрения "высшего теологического созерцания природы".

Надо отметить, что в середине XIX века зоопсихологические взгляды многих мыслителей не очень отличались от идей Р. Декарта. Так, Л. Агассис в 1869 г. совершенно уверенно писал: "кто хоть на минуту может поверить, что инстинкты животных в какой бы то ни было мере определяются условиями жизни, при виде, например, черепахи? Каждый вид есть воплощенная творческая идея. Натуралисты не более как переводчики мыслей "Высшего разума" на человеческий язык". Этот автор являлся зоопсихологическим интерпретатором популярной идеи Шеллинга, который утверждал, что источник всякого истинного знания надо искать в мышлении, а не в фактах. Истинная теория, по его мнению, может быть построена только внутри своего сознания, как отпечаток мышления абсолютного "Я". Эти идеи регулярно популяризуются и подновляются. Большинство последователей этой точки зрения считает, что чем "свободней и независимей от условностей" их мысль, тем ближе они к абсолютному началу. Исходя из этих теорий, можно было бы ожидать, что жизнь человека вне "условностей" даст отличное понимание проблемы. Однако две девочки, которые с 5 и 3 лет жили среди животных в джунглях Индии, утратили все признаки человеческого поведения. Через 9 лет пребывания в джунглях, они ходили на четырех конечностях, не говорили и имели рассудок 4 летних детей. Восстановить их не удалось даже после 3 лет интенсивных занятий. По-видимому, необратимое стремление вести животный образ жизни и есть реализация отпечатка Шеллинговского мышления абсолютного "Я" в период "свободы и независимости от условностей".

Многие теологические теории представляли бы чисто исторический интерес, если бы не 20% сторонников креационной биологии и не постоянные попытки механистического моделирования поведения животных. Сущность моделирования сводится к созданию математических алгоритмов, которые используются в компьютерах или в механоэлектронных автоматах. Использование принципа обратной связи и пошагового изменения вероятностей реализации нелинейных решений создает иллюзию доступности моделей поведения животных. Однако их сущность остается механистичной, а идеология — теологической. В основе любых компьютерных моделей лежат математические аксиомы, построенные на принципе дискретности и иерархической вычисляемости. Для живых объектов два последних принципа так же лишены смысла, как и теологические конструкции. По сути дела, абстрактные математические аксиомы выполняют роль независимой от тела надстройки Р. Декарта — "мыслящей субстанции". Ее производные, как и математические программы, "дают", по мнениям авторов, наблюдаемое поведение животных. Иначе говоря, замена часового механизма на математическую компьютерную программу или набор генов ничего не меняет в механицизме и может рассматриваться в качестве современного варианта ортодоксального картезианства.

Технократический механицизм современных представлений о принципах работы мозга не исчерпывается одними физическими или компьютерными моделями. Регулярно возникают теоретические построения психологов, которые пытаются непосредственно объединить религиозный догматизм и основы современной психологии. Обычно такие попытки выглядят как рассуждения о сходстве этологических и религиозных аксиом. Наука традиционно придерживается строго объективного, беспристрастного описания функционирования мозга и поведения. Из научных исследований исключены понятия свободы воли, сознательное целеполагание, субъективные ценности, мораль и другие параметры, характерные для религии. Тем не менее, многие зоопсихологи считают, что вытекающие из этого различия между наукой и религиозной теологией не принципиальны. Этот вывод обосновывается тем, что с точки зрения когнитивной парадигмы в психологии изменилась аксиоматика науки, которая сблизилась с религиозной философией. В основе когнитивной парадигмы лежит использование анализа субъективных психологических состояний человека и животных. С этой точки зрения этологические концепции могут быть объединены с религиозным миропониманием на основании интеграции позитивистского мышления и феноменологии. Этот смелый вывод чаще всего делается в связи с тем, что когнитивная парадигма в психологии рассматривается как макро- и микродетерминизм всего поведения (Sperry, 1988). По сути дела, физический детерминизм Р. Декарта тут заменен на лингвистический "когнитивный" детерминизм. Эта замена не меняет смысла теологического подхода, хотя осовременивает его внешний вид.

Метафизические взгляды на зоопсихологию

Метафизическое мировоззрение является "научным" продолжением развития теологических концепций. В новой истории в связи с развитием наук возникла необходимость адаптации теологических теорий к имевшимся научным фактам. В метафизике, как и в креационной биологии, поведение животных берет свое начало от души, которая сохраняется как самостоятельная сущность. Основной доктриной метафизической психологии, как и в ортодоксальной теологической психологии является наличие "мыслящей субстанции". Однако метафизики имели огромное отличие от теологов. Они допускали, что "мыслящая субстанция" может присутствовать не только у человека. Она может быть у животных и даже у неживой природы. Следовательно, метафизический подход стал гигантским шагом в развитии зоопсихологии. Он признавал за животными способность к анализу окружающего мира и адаптивность их поведения. Идея теологов о животных — "сложных автоматах" была заменена на идею о метафизических "сущностях" — нематериальных основах поведения.

Суть метафизического подхода в зоопсихологии определяется методами решения конкретных проблем поведения. Если при решении вопроса о природе поведения животного наш современник заходит в тупик, он пытается изменить условия наблюдений, тип эксперимента, методы анализа или саму экспериментальную модель. В метафизике все происходило иначе. Исследователь, зашедший в тупик, исчерпавший свои возможности или терпение, начинал "умозрительный анализ" поведения животного. Как правило, в XVIII и отчасти в XIX веках реальное в физическом смысле исследование было весьма коротким, а философское "осмысление" и чисто умозрительное конструирование природных явлений — крайне продолжительным. В результате такого "анализа" начальные наблюдения постепенно растворялись в словесных потоках и заменялись на более удобные допущения. Самой большой модой и признаком высокого ума во времена Гете и Л. Окена было исследование природы при помощи умозрения. Используя "чистое мышление", было принято воссоздавать, строить (в уме), а не изучать природные явления. Поскольку это был "высший, рациональный и единственный" путь к пониманию природы, естествоиспытатели частенько выдавали результаты самих практических исследований за "интуитивные выводы чистого размышления". Поэтому натурфилософия давала заметные, хотя и скромные плоды позитивного знания о природе.

Метафизические исследования преимущественно состояли из первоначального мысленного поиска "начал, сущностей и первопричин". Затем исследователь обращает свое внимание на объект исследования — животное или человека. Используя набор "начал и сущностей", которые он только что придумал, метафизик объясняет природное явление или поведенческий акт. Чем универсальнее его аксиомы, тем "достовернее" познана природа и объяснены причины поведения. Метафизики идут от общих начал к реальным событиям, а рациональные исследователи — от конкретных событий к общим закономерностям. Поэтому теологические концепции доминируют в метафизике. Они универсальны и не требуют доказательств.

Примером метафизических зоопсихологических построений XIX века являются работы Геккеля. Будучи сторонником гипотезы Дарвина, он написал работу под названием "Мировые загадки", где излагает свою точку зрения на зоопсихологические проблемы. Считая, что психология животных является продуктом физиологических процессов, он, как ни парадоксально, предлагал исследовать "душу клетки, душу союза клеток, душу тканей, душу растений, душу метазойных, душу губок ....". Кроме этого "душевного" ряда, он подразумевал существование разнообразных душевных форм. Им постулировалась "душа нервная" и "духовный орган позвоночных животных". В качестве философского направления этот подход к исследованию природы принято называть гилозоизмом. Его сторонники отрицают разделение материи на органический и неорганический мир, а физиологическую жизнь не отделяют от психики. Подобные теоретические исследования отодвигали зоопсихологию к временам средневековой схоластики и дискредитировали саму научную дисциплину. Это привело к тому, что вместо собирания новых научных фактов и разработки экспериментальных методов зоопсихологии были проведены многочисленные философско-умозрительные "исследования". В результате, наука о поведении животных и человека превратилась в поле для лингвистических упражнений философов, а ее практическое применение трансформировалось в парапсихологию, гипнотизм, психологический мистицизм и множество религиозно-психологических извращений.

Достаточно упомянуть старания исследователей в поиске "универсальной психической формулы" или высосанную из пальца "материалистическую проблему" соотношения материального и идеального. Если поиск "формулы" являлся очевидной метафизической попыткой переноса закона сохранения вещества и закона сохранения энергии на психологическую почву, то "проблема" соотношения "физического" и "психического" превратила зоопсихологию в руины всего за 30 лет своего существования. Кратко остановимся на вопросах, которыми занимались исследователи этого направления. Во-первых, они решали проблему соотношения психики и ее материального субстрата. Одни считали, что психика и материальное начало являются едиными и взаимодополняющими сторонами общей сущности животного или человека. Другие были твердо убеждены в "параллельности и независимости" развития материальных и психических начал. Среди "параллелистов" доминировали две точки зрения, одна из которых допускала причинное влияние друг на друга психики и материи, а другая отрицала эту возможность. Сторонники "материализма", допустив существование идеальной стороны бытия, быстро перешли от метафизических проблем к чисто теологическим приемам анализа психологических процессов. Они обсуждали существование психических начал как идеального или материального, занимались поисками "психофизиологической энергии", "лучистой психической энергии", N-лучей, "психофизических электронов" и "физической эманации". Если найти перечисленные метафизические сущности не удавалось, то неудачу списывали на несовершенство научных приборов и органов чувств. Бесплодность поисков универсальных "начал, сущностей и первопричин" не останавливает исследователей до настоящего времени.

Одним из последних примеров реставрации метафизических идей является оригинальная теория "хаоса", которая активно внедряется в зоопсихологию. Теорию хаоса в ее психологической интерпретации сформулировал Дюк (Duke, 1994). Считая ход развития психологических исследований, связанных с теорией хаоса, несколько спонтанным, этот автор стремится к более систематическому внедрению теории хаоса в науку о поведении. Заимствуя концепции, выведенные из теории хаоса в физике и математике, Дюк обсуждает семь положений, раскрывающих пути их использования в психологии. Каждое их этих положений имеет целый спектр возможных способов применения и может рассматриваться с разных точек зрения. Например, одно из положений, основанное на принципе подобия самому себе, рассматривается в связи с тенденцией к расширению жизненного пространства и человеческими взаимоотношениями.

С метафизическими представлениями о поведении животных мы сталкиваемся в современной литературе, кинематографе и психологии. Очень часто литераторы или кинематографисты описывают поведение животных от первого лица. Они пытаются показать нам мир с точки зрения лошади, кошки, собаки, голубя или мышки. При чтении такой книги или просмотре фильма возникает острое сопереживание героям. Животные мыслят, чувствуют и любят, почти как мы сами. К сожалению, это не так. Авторы этих произведений демонстрируют классический метафизический подход к анализу поведения животных. Они используют набор "психологических начал", который, по их мысли, должен быть у героев из мира животных. Затем наличие этих начал иллюстрируется сюжетом или "мыслями от первого лица". Воздействие подобных произведений на человечество очень ощутимо, а сами герои фильмов и литературных произведений приобретают символический характер.

Рациональные гипотезы в истории зоопсихологии

Рационализм в изучении зоопсихологии возник намного раньше теологических и метафизических концепций. Наши далекие предки сначала приручили животных, а затем, спустя несколько тысячелетий, додумались до того, что "каждый вид есть воплощенная творческая идея". Рационализм в зоопсихологии долгое время называли "научным", "естественнонаучным" или "материалистическим" подходом. Сущность рационализма заключается в первичном анализе конкретного поведения животных, построении гипотез и их проверке в опытах или наблюдениях. По мере развития рациональной науки часть гипотез подтверждается, другие сильно трансформируются или отвергаются совсем. В отличие от метафизики или теологии, в рациональной зоопсихологии нет абсолютных и незыблемых "начал" или "сущностей", которые смогли бы объяснить все наблюдаемые формы поведения животных. Рациональная зоопсихология — это комплекс наук, куда входят психология, анатомия, физиология, биохимия, генетика и многие другие естественнонаучные дисциплины. Однако так было далеко не всегда.

Первым зоопсихологом рационального направления был Аристотель. Он сравнивал разнообразных существ, которых ему присылал из своих походов Александр Македонский. Сопоставляя животных с человеком, Аристотель считал, что животные обладают психическими способностями, "следственными и аналогичными" психическим способностям людей. Более того, он был убежден, что различные экземпляры животных из одной группы и одного вида могут быть психологически развиты неодинаково. Аристотель признавал межвидовые психологические различия, а самыми сообразительными из мира животных считал слонов. Признавая за животными способности к обучению, запоминанию чувствованию, Аристотель отделял их психологические свойства от человеческих. Он писал: "Но единственное животное способное размышлять и рассуждать, есть человек. ...он один может рассматривать то, чему научился".

Рациональные взгляды Аристотеля лежат в основе и современной зоопсихологии. Однако они опередили свое время на несколько тысячелетий. Только в середине XVIII века появились исследователи, которые пришли к аналогичным выводам. XVIII век дал целую плеяду замечательных исследователей поведения животных. Благодаря описаниям жизни животных и первым зоопсихологическим обобщениям, сделанным Бюффоном, Реомюром, Галлером, Реймарусом, Кондильяком, Леруа и Ламарком, возникли представления о причинах различий между человеком и животными, понятие инстинкта, и были высказаны первые идеи об эволюции поведения.

Теории зоопсихологического антропоморфизма

В эту группу войдут гипотезы, построенные на принципе единства психики человека и животных. Сторонники такого подхода считают, что сознание и мышление человека может быть перенесено на уровень животного мира без существенных изменений. Все, что свойственно психике человека, может быть найдено у животных. При этом не исключается возможность известной разумности и у низших одноклеточных организмов. Это направление носит название зоопсихологического антропоморфизма или "монизма сверху", от человека к животным.

Формальным началом антропоморфного подхода в зоопсихологии является эволюционная теория, предложенная Ч. Дарвином. Сторонники теории борьбы за существование, занимавшиеся проблемами зоопсихологии, считали, что психику животных можно познать, лишь используя методы познания человеческой психики. В этом особенно преуспел Вундт в известной книге "Душа человека и животных". Смысл многочисленных примеров поведения из зоологического мира, которыми полон этот капитальный труд, состоит в постоянно повторяемой идее сходства психических процессов у человека, пауков, гусениц и других животных. Для большинства сторонников этой теории достаточным доказательством сходства психических способностей является сходство внешнего вида некоторых сооружений человека и построек, подземных ходов, гнезд или плотин животных. Если сторонники антропоморфизма видели плотину бобра, то считали, что он при ее строительстве рассуждал как человек. Бобр учитывал законы гидростатики, сопротивления материалов, метеоусловия и годичные колебания уровня воды. Загадочным способом получив эти знания, бобр реализовывал их в строительстве плотин и хаток при помощи "высокого ума". На этом примере видно, что сторонники антропоморфизма постоянно путались в инстинктах и индивидуальном опыте животных, а бессознательное поведение животных выдавали за рассудочную деятельность. Вместо проведения экспериментов они предпочитали изучать природу путем "созерцания и рассуждения". Сам Ч. Дарвин был ближе к рациональной зоопсихологии, чем его последователи. Изучая органы чувств дождевых червей, он играл им на флейте, ставил на рояль и подносил к ним разогретую кочергу. Эти опыты были в духе передовой экспериментальной зоопсихологии того времени. Их смысл состоял в попытках выявления форм поведения, аналогичных поведению человека. Некоторая наивность подобных опытов компенсировалась смелыми аналогиями между мозгом животных и человека.

Сторонники Дарвина особенно не обременяли себя экспериментами, а предпочитали проводить прямые аналогии с человеком. Примером может служить Уоллес, который доказывал, что строительство птицами гнезд происходит благодаря обучению птенцов родителями и воспитанию в гнезде. Инстинктивное поведение птиц, проверяемое в простых экспериментах, обсуждалось в литературе годами. Более того, считалось, что птицы разных видов при строительстве гнезд "рассуждают" как население диких районов Африки и Южной Америки, которое строит хижины на деревьях или травяные шалашики на земле.

Антропоморфизм проявлялся и в переносе европейских взглядов на брачное поведение в животную среду. Основоположником этих взглядов был Д. Хаксли, который занимался поведением птиц. В 1912 г. Д. Хаксли собрал данные о брачном поведении чомги Podiceps cristatus в Хартфордшире (Англия). Спустя два года он опубликовал свою знаменитую статью, в которой подчеркивал идентичность демонстраций в брачных играх этого вида и равное разделение обязанностей между половыми партнерами при гнездовании. В его интерпретациях содержалась значительная доля антропоморфизма. Ориентируясь на образ жизни и брачное поведение чомги, Д. Хаксли стал проповедовать равенство полов, в достижении которого ученый видел важный шаг в сторону прогресса человечества. Этот пример он использовал, в частности, в своих публичных лекциях по биологии человека в США и в других работах общебиологического и эволюционного характера. Д. Хаксли интересовали другие виды птиц-моногамов с равным распределением обязанностей между самцами и самками, ибо моногамия представлялась ему оптимальной системой отношения полов у человека. В то же время поведение птиц-полигамов он рассматривал как пример "дисгармонии". Этот термин был заимствован Д. Хаксли из работ И. Мечникова по "философии оптимизма". Отношения в парах птиц-моногамов он истолковывал в антропоморфических терминах "верности", "привязанности" и "любви". Неодинаковость эволюционной продвинутости разных морфофункциональных систем жизнеобеспечения послужила Д. Хаксли основой при формулировании различий между "градами" и "кладами". Д. Хаксли не принимал дарвиновскую теорию полового отбора, считая, что конкуренция из-за самки является частным случаем, применимым только к немногочисленным полигамным видам. В противовес теории полового отбора он выдвинул собственную теорию "сопряженного полового отбора", параллельно улучшающего конституцию обоих полов. Так, частное орнитологическое наблюдение в значительной мере определило мировоззрение крупного ученого-эволюциониста и гуманиста. В конечном счете, по мнению Д. Хаксли, моногамия птиц свидетельствует о том, что эти животные стоят на более высоком уровне психической организации, чем млекопитающие.

В середине XX века антропоморфизм получил новое развитие, которое было обусловлено началом обширных исследований морских млекопитающих. Самым ярким представителем этого направления стал Д. Лилли (1961). Он занимался проблемами поведения дельфинов по заказу Военно-морских сил США. Этот исследователь пытался установить контакт с дельфинами для дальнейшего использования их в военных целях. Д. Лилли считал, что дельфины столь же разумны, как и человек, а научить их разговаривать человеческим языком вообще не проблема. По сути дела, он умудрился убедить военных, что дельфины — это второй разумный вид на планете Земля. Д. Лилли писал: "Возможно, что весь накопленный опыт передается у дельфинов примерно так же, как передавались знания у примитивных человеческих племен, — через длинные народные сказания и легенды, передаваемые изустно от одного поколения к другому, которое в свою очередь запоминало их и передавало дальше."

По мнению Д. Лилли для установления языкового контакта с дельфинами была необходима только современная техника и время. Он провел довольно простые, но многочисленные опыты по обучению дельфинов и изучению электрофизиологии их мозга. Имея самые ограниченные представления об анатомии, строении их мозга и особенностях эволюции китообразных, Д. Лилли пытался заставить дельфинов выговаривать английские фразы. Его вера в сходство психологии человека и дельфинов была столь велика, что он писал: "Когда я сказал: «Three hundred and twenty-three feet on the tape», дельфин повторил: «Three hundred and twenty-three». Конечно, воспроизвел он эти слова весьма примитивно, но вполне отчетливо. Кроме того, он чрезвычайно отчетливо воспроизводил наш смех." Надо учитывать, что такой ортодоксальный антропоморфизм явление довольно редкое даже для США.

После описанных попыток обучить дельфинов говорить начался новый этап научного антропоморфизма в исследовании морских млекопитающих. Был предложен язык жестов, который рассматривался как аналог обычного языка. Отдельные жесты интерпретировались как слова, а их комбинации — как предложения. Жесто-знаковая форма общения с дельфинами и морскими львами привела к созданию "лингвистической" гипотезы мышления у животных. Эта модель существует до настоящего времени. Недостатки прямого переноса языкового мышления человека на дельфинов уже неоднократно обсуждались, но дискуссия не завершена до настоящего времени.

Подобный антропоморфизм в разные времена охватывал все группы животных, включая насекомых, паукообразных, инфузорий. Сторонники очеловечивания природы не остановились на животном мире и распространили свои представления на растения и, в конце концов, на минералы и атомы вещества. По мнению Геккеля и Бозеля, молекулы и атомы могут "ощущать, чувствовать симпатии и антипатии, обладать волей, атомной душой и познавательной способностью". Иначе говоря, крайние проявления антропоморфизма привели зоопсихологию к примитивной метафизике, которая предпочитает иметь дело с "умозрительными исследованиями", а не с фактами.

В настоящее время антропоморфизм остается одной из доминирующих идеологий в зоопсихологии. Это связано с тем, что исследование познавательных способностей животных происходит одновременно с их использованием в качестве экспериментальных моделей для изучения человека. Происходит автоматический перенос психологических принципов "человеческой психологии" на уровень животных. Вместо непосредственного анализа поведения животных происходит использование зоопсихологии как метода познания человека и решения его проблем. Этот "рационалистический антропоморфизм" важен для познания природы человека, но отдаляет нас от понимания принципов поведения животных.

В теоретической зоопсихологии регулярно предпринимаются попытки найти новые способы объяснения поведения животных. В зоопсихологию постепенно проникают и чисто "человеческие" теории поведения. Примером может быть перенос теории привязанности (теории влияния на развитие психологической привязанности матери и ребенка, учителя, воспитателя и т.д.) на этологическую почву. Теория привязанностей является в настоящее время одним из самых популярных направлений как в американской, так и европейской психологии. Она приложима ко многим феноменам детского интеллектуального и личностного развития, что делает ее особенно привлекательной для приматологов. В соответствии с теорией, обычно центральным объектом привязанности является мать, затем — учитель, сверстник, возлюбленный. Если первичный объект привязанности обеспечивает ребенку безопасность, надежность и уверенность в себе, вторичная привязанность образуется легко. К концу первого года жизни формируется "рабочая модель привязанности", которая включает понятия "я — другой", объект и субъект привязанности, глубинную и семантическую память. Качество привязанности связано со спецификой реакции ребенка на разлуку с матерью. Эксперимент по определению качества привязанности позволил выделить "избегающую", "безопасную" и "амбивалентную" привязанности. Критериями положительного отношения матери к ребенку являются чувствительность, принятие, кооперативность, поддержка. Развитие привязанности включает такие фазы, как нормальный аутизм, симбиоз, автономию, консолидацию индивидуальности. Признаки такого поведения можно обнаружить у высших обезьян, но распространение теории на весь животный мир вызывает вполне понятные сомнения.

источник