Ура! Пьятница!)))

[Надежда К]

 

[Надежда К]

 

[Надежда К]

[Надежда К]

Охотнику на заметку 
Как поймать... 

Медведя 
Покупаешь 20 банок гороховой каши, идешь в лес, открываешь, бросаешь в берлогу. Если медведь тупой (90% случаев), он сразу все сжирает. Если умный (10%) - спросит, от кого подгон, скажешь "гринпис" или "единая россия", у него больше вопросов нет. Сидишь у берлоги тихо, ждешь, когда он там испердится до посинения. Как только возле берлоги подснежник первый завянет - бросаешь в берлогу спичку. Соскребаешь хорошие куски с деревьев, уносишь. Или убегаешь от горящего медведя, как повезет.

Зайца 
Покупаешь мешок соли, ходишь солишь везде траву. Заяц нажрется, начинает бегать на водопой. Примечаешь его тропинку, ставишь на ней мышеловку. Заяц с мышеловкой на ноге бегает уже медленней, с двумя мышеловками еле ходит, с тремя сидит плачет, свободной рукой показывает, что сдается. Подходишь, надеваешь ему четвертую, связываешь руки ушами, несешь домой. Дома показываешь ему духовку. Если заяц тупой (70% случаев), то туда ему и дорога. Если умный (30%) - то будет плясать тебе вокруг елки и стучать лапками в барабан, сколько надо. Дашь потом морковку, отпустишь. Или в духовку. Если плохо вокруг елки плясал.

Уток 
Покупаешь самые большие, какие найдешь, трусы с утенком. Прибиваешь их к палке и с этим флагом выходишь в поле. Когда утки подлетят, машешь, кланяешься и показываешь руками "велкам". Утки все тупые донельзя, в ста процентах случаев думают, что им тут промежуточная посадка с ремонтом и дозаправкой. Как приземлятся - прячешь флаг и отворачиваешься, типа "беру свои слова обратно". У вожака сразу возникают к тебе вопросы, и он с парой самых жирных уток идет к тебе разбираться. Что и требовалось. В рукопашном бою утка - чмо. 

Лося 
Покупаешь на толкучке рога, прикрепляешь завязки, приезжаешь в лес, надеваешь, делаешь томное лицо. Если не рассчитал, и у них сейчас гон, то тебя в лучшем случае трахнут, в худшем - еще и анфас твой заплаканный соленый до неузнаваемости залижут. Если же период у них спокойный, то примут в стадо с испытательным сроком в сутки. За которые ты должен обглодать семь деревьев, перебежать дорогу "камазу" и снести сто метров телефонного кабеля. Теперь ты лось, тебе верят, и впарить им идею сходить в деревню погрызть поленницу - не фиг делать. Умных лосей немного, процентов пять-шесть, грамотных того меньше, поэтому надпись "Охотхозяйство" на доме их не спугнет. Осталась мелочь - сорвать рога, воткнуть в землю и заорать "Ах вы, суки!!!" Те, кто ускакали - свободны. Кто в заборе застрял - твои

[Надежда К]

 

[Надежда К]

 

[Надежда К]

Знаменитый юморист Станислав Ежи Лец дважды бежал из концлагеря. Его ловили. После второго раза ему дали лопату, чтобы он вырыл себе могилу. Этой лопатой он насмерть забил охранника, переоделся в его мундир и сбежал снова, на сей раз — успешно. Впоследствии он говаривал: «Романтик бы нашёл декорации подходящими, и умер. Я юморист. Я убил его лопатой».

[Надежда К]

 

[Надежда К]

 

[Надежда К]

[Надежда К]

 

[Надежда К]

 

[Надежда К]

28 июня 1914 года в боснийском городе Сараево (тогда это про факту была Австро-Венгрия) состоялся финал чемпионата мира по проёбам. Соревновались австрийцы с сербами. 

Матч начался с того, что охрана австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда, прибывшего в Сараево с визитом, проебала и расселась по машинам не так, как была должна. 0:1 в пользу австрийцев. 

Первый из шести сербов-фанатиков, которые планировали убить Франца Фердинанда, проебал и гранату не бросил. 1:1. 

Второй из шести сербов-фанатиков, по имени Неделько Чабринович, гранату бросил, но тоже проебал, потому как граната от машины эрцгерцога отскочила и взорвалась позади, а Франц Фердинанд остался цел. Сербы вырываются вперёд со счётом 2:1, и Неделько Чабринович решает закрепить преимущество: он глотает пилюлю с цианистым калием и прыгает с моста в реку, намереваясь покончить с собой. В красивое самоубийство вмешивается биология, и от прыжка и нервов (а может, и от чего-то ещё) Чабриновича тошнит, и он выблёвывает яд (3:1), а речка внезапно оказывается неглубокой, и утонуть тоже не получается (4:1), а получается некрасиво плюхнуться с моста, где Чабринович получает знатнейшей пизды от толпы боснийцев (5:1) и попадает в лапы полиции (6:1). Вдобавок ещё трое заговорщиков не смогли закончить начатое, потому что после броска гранаты зеваки и охрана окружили автомобили кортежа эрцгерцога, а потом кортеж по понятным причинам изменил маршрут. 7:1. 
Австрийцы принялись отыгрывать разрыв. Принятое решение сменить маршрут кортежа никто не удосужился сообщить водителю, и тот поехал по старой схеме движения, которая была у террористов — это 7:2. В какой-то момент окружение эрцгерцога замечает ошибку, и даёт команду сменить маршрут. Это происходит в том месте, где один из несостоявшихся убийц, Гаврило Принцип, мирно выходит из магазина. Пока машина с эрцгерцогом медленно разворачивается (это 7:3), Принцип достаёт револьвер и открывает стрельбу по машине. В результате стрельбы Францу Фердинанду и его жене, сидящей рядом, приходит неумолимый пиздец. 7:4. 

Серб Принцип, внезапно не проебавший, теряется от такой неожиданности, но находит в себе силы на новые проёбы. Он, как и его коллега Чабринович, глотает яд, но его тошнит (8:4), потом пытается застрелится, но подбежавшая толпа боснийцев вырывает у него пистолет (9:4) и жестоко пиздит (10:4), после чего передаёт его полиции (11:4). 

После убийства Франца Фердинанда Австро-Венгрия объявляет войну Сербии, что оказывается грандиозным проёбом, потому что за Сербию вписывается Россия, за Австро-Венгрию — Германия, и начинается Первая мировая война, по итогам которой Австро-Венгерская империя распадается, а Босния и Герцоговина входят в состав Королевства Югославия, управляемого сербами. Поэтому лично я считаю, что по итогам австрийцы всё же победили по проёбам. Хотя сербы играли хорошо.
Это к вопросу о человеческом факторе и законах истории. У истории только один закон — кто меньше проебал, тот в истории остался. Остальные выпадают из гонки. Хаос, проёбы и хардкор — вот и вся история. Какие там к хуям законы... (с )

Изменено 25 августа, 2018 пользователем Надежда К

[Надежда К]

Вот 4 вопроса, которые используют кадровые агентства мирового уровня 

Вопрос 1: Как засунуть жирафа в холодильник? 
Правильный ответ: Открыть холодильник, засунуть туда жирафа, закрыть 
холодильник. 
--> Этот вопрос позволяет выяснить, нет ли у вас склонности выискивать 
чересчур сложные решения для простых задач. 
Вопрос 2: Как засунуть в холодильник слона? 
Неправильный ответ: Открыть холодильник, засунуть туда слона, закрыть 
холодильник. 
Правильный ответ: Открыть холодильник, вынуть оттуда жирафа, засунуть 
туда слона, закрыть холодильник. 
--> Этот вопрос позволяет выяснить, способны ли вы при принятии решений 
учитывать последствия ваших предыдущих действий. 
Вопрос 3: Лев созвал всех зверей на собрание. Явились все, кроме одного. 
Что это за зверь? 
Правильный ответ: Это слон. Он же в холодильнике, помните? 
--> Этот вопрос проверяет вашу память. 
ОК. Даже если вам не удалось правильно ответить на предыдущие три 
вопроса, у вас все же остался шанс показать, на что вы способны. 
Вопрос 4: Вам нужно пересечь широкую реку, которая кишит крокодилами. 
Как вы это сделаете? 
Правильный ответ: Вплавь. Ведь крокодилы-то все на собрании у льва. 
--> Этот вопрос позволяет выяснить, способны ли вы учиться на 
собственных ошибках.

[Надежда К]

Ты yзнаешь, что напpасно называют севеp кpайним... 

Вот многие спрашивают: «Лора, а как в тундре с туалетом?» «А с туалетом в тундре, — говорю я, — всё замечательно. Нигде больше вы не найдёте такого шикарного туалета, как в тундре (тут я тяну из пачки розового «Собрания» удлинённую сигаретину и делаю паузу, чтобы нервно закурить). Этот туалет простирается буквально от горизонта до горизонта, и единственное неудобство, с которым вы можете столкнуться при акте — это...» 

... В приютившем меня стойбище уважали «Липтон».
Часа через три после приезда, надувшись с дороги «Липтона» с привезенной мною же сгущенкой, я выбралась из чума посмотреть, куда можно было бы этот «Липтон» выпустить из организма. Для красоты я захватила с собой фотокамеру, никого, впрочем, не обманувшую: «Лора, — сказали мне добрые хозяева, — ты если поссать хочешь, берегись оленей». Про оленей я тогда не поняла, но переспрашивать не стала. «Нет, — сказала я, незаметно зардевшись в полумраке чума, — я хочу пофотографировать». 
Снаружи было очень просторно. Низко над тундрой висело солнце, во всю ивановскую демонстрируя мне широкие возможности для фотографирования: сколько ни напрягай объектив, ни одного мало-мальски подходящего укрытия. Между чумов бродили олени, задумчиво ковыряясь копытами в снегу. Выглядели они, несмотря на рога, миролюбиво. «Липтон», между тем, с каждой минутой делал мою жизнь всё более трудной. Я отошла метров на двадцать от крайнего чума, спустила портки и, выставив голую задницу на минус 47 при ветре 15 м/сек, тут же перестала её чувствовать. Но мне было не до задницы: процесс изгнания «Липтона» затмил мне в тот момент всё. Именно поэтому я не сразу обратила внимание на какой-то неясный движняк позади себя. А когда обернулась, то даже не испугалась: выражение лиц у оленей, несущихся ко мне, было сосредоточенным, но не враждебным. Они смели меня, по-моему, даже не заметив, и принялись жрать снег там, где я только что сидела на корточках. В чум я вернулась сильно озадаченная. До этого я думала, что северные олени едят исключительно ягель. 
Тот факт, что надо мной ржали, я здесь упоминать не буду, тем более что ржали надо мной беззлобно. Мне есть, чем гордиться: я оказалась легко обучаемая, о чём ныне и присно сообщаю в резюме при попытках куда-нибудь трудоустроиться. В следующий поход до ветру я пошла уже со знанием дела, захватив с собой в чисто поле длинную палку по имени «хорей». Хорей этот, ничего общего не имеющий с ямбом и прочими поэтическими прибамбасами, обычно используется погонщиками оленей в качестве дрына, которым следует подпихивать любителей человеческой мочи, если они слишком тормозят в дороге. В тот раз я выдернула хорей из сугроба рядом с чумом и пошла в снега, напевая какую-то мужественную херню вроде «Ты теперь в Армии». Олени, разом наплевав на ягель, собрались в кучу и пошли за мной, как дети за крысоловом. Я сменила песню на «Три кусочека колбаски» (посмотрела б на вас, что б вы вспомнили спеть при похожих обстоятельствах), но скоты не отставали. Я прибавила шагу, олени перешли на рысь. Я побежала, олени пустились в галоп, обогнали меня и остановились посмотреть, где я там. Я издали показала им хорей, и они подошли поближе. Двое из них дали почесать себя меж рогов, а один – потрогать за нос. Нос у северных оленей волосатый, если кто не знает. 
Мы стояли напротив друг друга: я и штук двадцать оленей, выжидающих, когда я перестану страдать хернёй и наделаю им наконец жёлтого снега. Я замахнулась хореем, они слегка пригнули головы и не сдвинулись с места. «Пошли вон отсюда!!!» — крикнула я и затопала ногами, мгновенно провалившись в наст до середины ширинки. Олени стояли и смотрели, как я выбираюсь из снега. Пара-тройка из них вытянула шеи, чтобы проверить, не оставила ли я в снегу немножко мочи, а один даже сунулся с этим вопросом непосредственно ко мне. «Пошел вон, козёл», — сказала я, ударила его по харе и в этот момент до тошноты напомнила себе институтку, попавшую в кубло нахалов и отбивающуюся от них веером. 
В чум я вернулась ни с чем. То есть, наоборот. 

— Ну как? – спросила Алла Айваседо. Мы с ней познакомились в Самбурге, хороший город, тыща человек населения, включая интернатских детей. Это Алла привезла меня в стойбище к своим родственникам, представив как «хорошую русскую, правда, немного того». 

— Да никак, — сказала я. 
— Олени? – спросила Алла. 
— Как вы вообще тут в туалет ходите? – спросила я. 
— Да как. Пошли покажу, — сказала Алла, — я как раз тоже уже хочу.
И мы пошли. 
Олени уже разбрелись по стойбищу, но, увидев нас, стали группироваться и готовиться к охоте. 

— На них надо крикнуть, они разбегутся, — объясняла Алла на ходу. 
— Я орала, — сказал я. 
— Да как ты там орала, — махнула она в мою сторону щепкой. Щепку она захватила в чуме у «буржуйки». 
— Нормально орала, — сказала я, но, вспомнив институтку, заткнулась. 

Олени шли за нами хорошо обученной «свиньёй».
Алла остановилась, выковыряла в насте ямку щепочкой и взялась за полы ягушки (это такая девичья малица из оленьих шкур). Олени подошли и встали как вкопанные метрах в двух, не спуская глаз с выколупанной Аллой лунки. 

— Смотри, как надо, — сказала Алла и, набрав воздуху, крикнула на полтундры: 

— А НУ НА *УЙ БЫСТРО!!! 

Олени всё еще бежали, когда Алла встала и расправила ягушку. Когда встала я, олени уже возвращались, но были еще далеко.
С того момента я ходила в тундру без провожатых. «А ну на *уй быстро!!!» — это я ведь и сама умею сказать, когда приспичит. Причем, вскоре выяснилось, что данную фразу не обязательно кричать полностью, достаточно и усеченного варианта. «А ну на *уй!!!» — доносилось время от времени из тундры. Это означало, что кто-то из обитателей стойбища пошёл в туалет. 

Через три дня я научилась различать их по голосам. ( с )